Dengi.ua запускают рубрику «Украинский ОПК», где мы будем освещать экономическую сторону работы отечественной оборонки. Наш первый собеседник — директор Центра армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак. Авторитетный в Украине и за рубежом военный эксперт, посвятивший десятки лет жизни изучению украинской армии и оборонно-промышленного комплекса. Поговорим о современном состоянии нашего ОПК, проблемах, сдерживающих его развитие, а также перспективах Украины на мировом рынке вооружений. В качестве бонуса попробуем найти лучик надежды, который в эти тяжелые времена крайне необходим всем украинцам.
— В украинском обществе бытует мнение, что с момента обретения независимости до начала полномасштабного вторжения РФ в Украину произошла деградация оборонно-промышленного комплекса (далее — ОПК), из-за чего мы подошли неподготовленными к войне с Россией. Согласны ли вы с такой формулировкой?
— Большая деградация ОПК с начала независимости действительно произошла, но нельзя говорить об указанном периоде только в черных тонах. После распада СССР и провозглашения Украиной независимости наши оборонные предприятия потеряли большую часть заказов. Кто смог обеспечить себя за счет внешних контрактов, те выживали и даже неплохо себя чувствовали.
Например, КБ «Антонов» заключило контракт с Ираном на передачу технологии строительства самолета АН-140. За счет этого «антоновцы» выжили и развивались, многое смогли сделать. Другой пример — это заключение в 1996 году крупного контракта на $640 млн долларов на поставку 320 танков Пакистану. Этот контракт позволил выжить украинскому танкостроению. За счет этого контракта Украина перешла на почти полностью замкнутый цикл производства танков. В частности, тогдашний руководитель танкостроения Михаил Борисюк разработал проект боевой бронированной машины «Дозор» и проекты бронетранспортеров семейства БТР-3 и БТР-4. Последние, кстати, неплохо продавались на внешних рынках.
Среди тех, кто успешно адаптировался, нельзя не упомянуть о КБ «Луч». С начала 2000-х они стали разрабатывать и производить высокоточные тандемные боеприпасы для танков, а позже — ПТРК типа «Стугна» и «Корсар». За счет этого КБ впоследствии осуществило глубокую модернизацию советских РСЗО, создало новую систему РСЗО «Ольха» и крылатую ракету «Нептун» класса «земля-земля». К сожалению, из-за общей деградации ОПК мы потеряли немало интересных школ, в частности, школу производства гидролокации. В СССР Украина была лидером по производству такой продукции.
Как бы то ни было, но за счет внешних контрактов украинский ОПК не умер и на начало 2022 года имел как минимум сотню предприятий, которые очень неплохо могли себя представить.
«Со времён независимости власть системно разрушала украинскую оборонку»
— Как украинские президенты влияли на развитие украинского ОПК?
— Здесь нужно вспомнить тезис о важности личности в истории. Например, при президентстве Порошенко КБ «Антонов» было передано в управление «Укроборонпрома». Возможно, кто-то в окружении пятого президента имел интерес к этому предприятию. В результате, с 2015 года Украина не произвела ни одного самолета, и на данный момент самолетостроение, как школа, полностью утрачено. Восстановить эту отрасль теоретически возможно, но только в режиме военно-технического сотрудничества с другими государствами.
Считаю, что худшим для украинского ОПК было время правления Кучмы. Тогда, по моему мнению, произошла самая большая деградация. Не в последнюю очередь это связано с появлением в Украине нового правящего класса — олигархата, который не был заинтересован в развитии оборонно-промышленного комплекса. При Кучме произошли и откровенно позорные вещи, вроде передачи всего вертолетостроения Вячеславу Богуслаеву, который после начала полномасштабного вторжения был арестован по обвинению в государственной измене.
Ющенко был немного лучше, хотел что-то сделать. При нем был начат проект создания оперативно-тактического ракетного комплекса «Сапсан», то есть создания баллистической ракеты дальностью 280-500 км. Большую дальность мы не могли себе позволить, ведь Украина была участником Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ). Впрочем, только на изготовление эскизного проекта ракеты ушло полтора года.
Дальше становилось все хуже и хуже. Янукович, Порошенко и первые годы Зеленского — это жизнь без оборонной промышленности. Последняя, как и в начале 90-х, выживала за счет экспортных контрактов. Как бы нас ни убеждали, что с 2014 года для армии что-то делалось, я скажу, что делались преимущественно модернизация, ремонт и мизерные проекты с новыми технологиями.
Яркий пример — создание ракеты «Нептун». Весной 2013 года проект был представлен Януковичу, начальнику генерального штаба генерал-полковнику Замане и министру обороны Лебедеву. Порошенко вернулся к проекту только в 2016 году. Вот так Украина теряла годы, а вместе с ними — обороноспособность.
— Итак, вы возлагаете ответственность за деградацию украинского ОПК на президентов?
— Ответственность лежит на высшем военно-политическом руководстве Украины с момента обретения независимости. Безответственность, невнимание и нежелание развивать армию, коррупция в высших эшелонах власти — все это привело к деградации отечественной оборонной промышленности. Но наибольшая ответственность — на президентах. Что касается Зеленского, то здесь нужно различать: Зеленский до 24 февраля 2022 года и Зеленский после начала полномасштабного вторжения РФ. Два совершенно разных президента и два совершенно разных украинских ОПК. Думаю, что это предмет отдельного разговора, который уместно провести после окончания войны.
«Государство годами игнорировало необходимость перевооружения, а монополия “Укроборонпрома” душила частных оружейников».
— В каком состоянии находился украинский ОПК накануне большой войны с Россией? Каковы были качественные и количественные показатели отрасли?
— На момент 24 февраля 2022 года в Украине насчитывалось около сотни мощных оборонно-промышленных предприятий. «На бумаге» было еще около двухсот, которые, как говорится, «еле дышали». Начиная с 2018 года 60% государственного оборонного заказа обеспечивали частные компании. Государственные предприятия пытались восстановить определенные школы. Например, «Искра» и еще около 20 компаний работали над восстановлением отечественной школы радиолокации.
Была попытка восстановить самолетостроение, даже строились три самолета, но строительство остановилось из-за полномасштабного вторжения РФ. Хотя глобальная причина «замирания» самолетостроения в Украине — это, в первую очередь, некачественный менеджмент и абсолютно ошибочные подходы руководства страны к развитию отрасли.
Танкостроение находилось в состоянии между жизнью и смертью. Поставка 49 танков в Таиланд растянулась на бесчисленное количество лет, последняя боевая машина была поставлена еще в 2019 году. Однако достаточно успешно развивалось направление легкой бронетехники, преимущественно благодаря предприятиям «Украинская бронетехника» и «Практика».
Работали 36 мощных предприятий по изготовлению беспилотных авиационных комплексов. Появились первые наброски по разработке наземных роботизированных комплексов, а также первые разработки украинских средств радиоэлектронной борьбы. Речь идет о новых компаниях на 20-50 работающих, большая часть из которых были инженерами-конструкторами.
Очень показательной для украинского ОПК была выставка «Оружие и безопасность-2021». Там были продемонстрированы интересные и перспективные проекты, такие как головка самонаведения для ракет класса «воздух-воздух», зенитно-ракетный комплекс «Корал», беспилотный вертолет и самоходный миномет. Это была совершенно новая продукция компаний, которые уже частично ориентировались на украинский рынок. Но внимание государства к указанным разработкам, как и к ОПК в целом, было незначительным. Государство не создавало спрос на перевооружение украинской армии, а монопольное положение «Укроборонпрома» до 2019 года создавало немало проблем частным оружейникам.
— Какие важные государственные решения по развитию ОПК были приняты после начала полномасштабного вторжения РФ? Были ли неудачные или даже опасные решения?
— В начале российской большой войны, на мой взгляд, довольно удачно создались несколько мощных объединений оборонных предприятий, которые начали искать синергию друг с другом. Через механизм внутренней кооперации внутри ОПК начали создаваться новые консорциумы.
Весной 2023 года государство также приняло важное решение об увеличении нормы прибыльности для оборонных компаний. До этого действовала норма, что прибыльность на иностранные комплектующие не должна превышать 1%, а на собственные работы и сервисы — до 25%. Поскольку иностранных комплектующих было много, средняя доходность украинских компаний ОПК не превышала 5-6%. Этого было совершенно недостаточно для развития. Начиная с 2023 года ситуация с нормами доходности улучшилась. Среди положительных можно выделить целый ряд решений об отмене пошлин на ввоз в Украину материалов и комплектующих для предприятий ОПК.
Очень интересной является инициатива о создании такого акселератора развития ОПК, как Defence City. За идею здесь можно поставить «5», за выполнение — неизвестно, не исключаю, что может получиться и «2». Сейчас этот проект, на мой взгляд, выглядит как создание государства в государстве, отдельной касты предприятий ОПК, которые будут пользоваться максимально возможными льготами и иметь иммунитет от уголовного преследования. Пока это выглядит очень сыро, а чем может обернуться в нашей стране указанный иммунитет, хорошо известно — расцветом коррупции.
Вообще власть часто принимает нужные решения в сфере безопасности, но в основном тогда, когда проблема становится слишком очевидной, а ее последствия опасными. Например, в июне этого года были приняты законопроекты о налоговых и таможенных льготах для производителей дронов с оптоволоконными кабелями. Это очень хорошо, но это решение, по моему мнению, следовало принять еще год назад. Государство в основном остается неповоротливым, забюрократизированным и коррумпированным, из-за чего мы постоянно отстаем от потребностей фронта. Помните, как в течение первых двух лет войны по меньшей мере половина дронов закупалась за донаты граждан, благотворительных организаций и бизнеса?
«Сотни миллионов гривен, предназначенных для закупки оружия, "испарились" и никто за это не понёс наказания»
— Насколько сильна коррупция в сфере оборонных закупок?
— Сфера оборонных закупок сейчас поражена опухолью коррупции. За 3,5 года войны мы слышали о многих вопиющих фактах, но очень мало слышали о наказании виновных. Вы бы удивились, если бы узнали, сколько злоупотреблений до сих пор остаются без внимания правоохранительных органов и общественности. Большое количество проблем с коррупцией имеет Агентство оборонных закупок, серьезные злоупотребления зафиксированы в «Спецтехэкспорте». Сотни миллионов гривен, предназначенные для закупки оружия, «испарились», и никто за это не наказан. Причем, нередко коррупционеры прикрываются секретностью, думая, что «война все спишет».
Только в 2025 году, как официально сообщалось, не было потрачено 51 млрд грн на закупку оружия, хотя деньги были выделены под конкретные контракты. Также стоит упомянуть о крайне некачественном менеджменте Минобороны, что привело к огромным проблемам в производстве и поставках мин. Из открытых источников известно, что большая часть некачественных мин была поставлена в ВСУ в течение 2024 и первой половины 2025 годов, и никто за это не привлечен к ответственности.
— Если есть темное, то должно быть и светлое. Есть ли свет в конце туннеля украинской коррупции и бюрократии в ОПК?
— К счастью, есть. И это дает нам надежду на будущее. Очень неплохо проявили себя некоторые государственные деятели, работающие внутри системы. Например, вице-премьер Федоров, чья команда создала достаточно эффективную платформу оборонных технологий Brave1. Важно отметить, что еще в феврале 2020 года указом президента было создано Агентство передовых оборонных технологий, но оно так и не заработало. Сейчас Федоров много занимается разработкой и продвижением оборонных технологий, его личный вклад я оцениваю как значительный.
Эффективно зарекомендовала себя практика прямой постановки задач украинским оружейникам. После того, как украинская армия потеряла в начале 2024 года HIMARS, несколько вертолетов и были повреждены несколько пусковых установок Patriot, на повестке дня встал вопрос противодействия российским дронам-камикадзе. За несколько месяцев команда специалистов при поддержке Минцифры и Федорова нашла решение в виде дронов-перехватчиков.
К сожалению, нам не удалось повторить такой успех с дронами на оптоволокне. Минобороны, которое у нас явно не живет по законам военного времени, очень долго медлило с кодификацией этих изделий, поэтому ВСУ не смогли зеркально ответить врагу в тот момент, когда армия РФ начала активно пользоваться оптоволоконными дронами. Также у нас сохраняется серьезная проблема с масштабированием передовых разработок отечественных оружейников, которые существенно влияют на ситуацию на поле боя и защиту украинского неба.
Еще из положительного: очень успешной можно назвать организацию производства САУ «Богдана». По итогам 2024 года в Украине было изготовлено 154 установки, темпы производства достигли почти 20 САУ в месяц. Это больше, чем во Франции, которая производит аналогичную САУ «Цезарь». Нельзя также не упомянуть о СБУ и ГУР МО, которые самостоятельно начали развивать направление морских роботизированных комплексов. Благодаря Малюку и Буданову в украинском ОПК фактически появилась новая школа морских дронов, и это позволило де-факто отогнать российский флот из западной части Черного моря.
Сегодня очень перспективным выглядит проект создания дрона-матки, которая несет на себе ФПВ-дрон + ФПВ-дрон-перехватчик. Это позволит увеличить как дальность ударов по врагу, так и их эффективность. Таких интересных решений, кстати, очень много у наших оружейников, вопрос — в быстрой постановке на вооружение и масштабировании производства.
— Может, дело также в деньгах? Власть постоянно подчеркивает, что ВСУ и украинскому ОПК не хватает денег?
— Среди украинских оружейников хорошо зарекомендовала себя система кредитования «5-7-9», которая реально заработала в прошлом году. Это действительно полезно, но опять же слишком поздно. Вопрос в том, где были украинские банки до 2024 года, ведь с начала большой войны они постоянно отчитываются о многомиллиардных прибылях?! Считаю, что пришло время на государственном уровне поставить вопрос о более масштабном привлечении банковского кредитования для нужд украинского ОПК, в частности, для масштабирования производства наиболее актуальной и эффективной продукции. Однако дело не только в деньгах, потому что бывает, что западные партнеры готовы предоставить финансирование, а украинская власть не может решить проблемы администрирования в оборонной сфере и стимулировать компании-производители.
«Полностью доверять официальной статистике от властей сегодня трудно»
— По состоянию на середину 2025 года, каковы основные экономические параметры украинского ОПК: объемы производства, количество компаний, количество работающих, объем привлеченных инвестиций?
— Здесь важно отметить, что точных данных, верифицированных авторитетными международными экспертными структурами, специализирующимися на изучении армии и оборонно-промышленного комплекса, на данный момент нет. Это вполне логично, поскольку идет война, поэтому украинские власти и военные называют только те цифры, которые считают необходимым. Приблизительную общую картину можно составить из заявлений официальных лиц и ряда оценок независимых экспертов.
Например, по оценке министра по вопросам стратегических отраслей промышленности Сметанина, в 2025 году объем производства украинского ОПК может достичь $35 млрд. По его словам, в 2022 году этот показатель составлял $1 млрд, а в 2024 году — $10,5 млрд, хотя украинские оружейники имели потенциал произвести продукции на $20 млрд.
Что касается количества компаний ОПК, то последняя официальная оценка, прозвучавшая от Сметанина в апреле этого года, — 718. Следовательно, можно предположить, что в оборонно-промышленной сфере у нас работает 700-800 предприятий (моя оценка — до 700). Министр также оценил количество работающих в ОПК — около 300 тыс. Я не уверен в точности таких оценок, потому что это трудно проверить.
— Почему вы с недоверием относитесь к официальным данным?
— Это скорее не недоверие, а профессиональная осторожность, вызванная многочисленными случаями манипуляций цифрами со стороны власти. Например, власть никогда бы не сообщила, что предприятие, которое в 2024 году получило заказ на 28 млрд грн на производство и поставку снарядов, 122 мм, 120 мм и 82 мм минометных мин, произвело продукции только на 10 млрд грн, а остальные 10 млрд грн вернуло в бюджет. Власти не расскажут вам, что из 247 тыс. мин 120 тыс. оказались бракованными, а предприятие, допустившее такой брак, получило новый контракт на 2025 год. Всю эту информацию «раскопали» журналисты-расследователи.
Есть много официальных цифр, которые «не дружат» с реальностью и фактчекингом. Например, власть заявила, что в 2025 году будет произведено 3 тыс. ракет. Вопрос в том, где эти ракеты сейчас? Другой пример: в конце 2024 года пограничному ведомству было выделено почти 30 млрд грн для заключения контрактов на продукцию ОПК. До сих пор неизвестно, какие из заключенных контрактов выполнены, и какое оружие было получено. На практике получается так, что Минобороны и Минстратегпром могут называть любые цифры. Никто их не проверяет, никто не может знать, сколько оружия реально получила армия. В случае невыполнения обнародованных планов никто не несет ответственности. Следовательно, полностью доверять официальной статистике сегодня трудно.
«Многие преступления и нарушения в ОПК можно скрыть, ссылаясь на секретность»
— Как вы оцениваете экспортный потенциал украинского ОПК? Каким вы видите место и роль Украины на мировом рынке вооружений?
— По моему мнению, украинский ОПК имеет очень хорошие перспективы. Наша продукция проверена в реальных боевых условиях, поэтому спрос на большую часть номенклатуры будет высоким. До войны Украина зарабатывала на экспорте оружия до $1 млрд в год. Рекордным был 2009 год, когда наши оружейники заключили контрактов на $2 млрд. В нынешних реалиях нам по силам продавать на $3-4 млрд в год, это примерно место в ТОП-10 мировых экспортеров оружия. Конечные показатели экспорта будут зависеть от ряда экономических и политических факторов. Если украинские компании будут эффективно сотрудничать с западными, экспортные возможности Украины вырастут.
Впрочем, ошибочно думать, что место среди лидеров по экспорту оружия нам обеспечено. На мировом рынке появляется много новых игроков. Кроме того, для украинского ОПК важно, как Украина закончит войну, чтобы продемонстрировать потенциальным покупателям способность наших технологий оказывать эффективное сопротивление врагу, который превосходит по большинству ключевых параметров. Двигаться нужно не только быстро, но и гибко. Хорошим примером для нас может стать Южная Корея, которая раньше не была крупным игроком, но сейчас входит в пятерку мировых продавцов оружия.
Доля Украины на мировом рынке вооружений может вырасти, в частности за счет значительного уменьшения доли России, которая, по моему мнению, может быть постепенно вытеснена с лидирующих позиций. По данным американского аналитического учреждения Jamestown Foundation, в течение 2021-2024 годов российский экспорт оружия обвалился на 92%, до $1 млрд.
Мы можем этим воспользоваться, увеличив объемы экспорта украинского оружия, в первую очередь, наземных и морских беспилотных систем, средств РЭБ, артиллерии, легкой бронетехники и легкой техники. Перспективным выглядит экспорт украинского высокоточного оружия, речь идет о ракетах различных типов.
В перспективе среди наших экспортных предложений могут появиться элементы новейшего оружия, такие как лазерное и электромагнитное оружие, а также реактивные двигатели нового поколения. У нас также есть много перспективных разработок, связанных с применением ИИ.
— По вашему мнению, какие основные вызовы стоят перед украинским оборонно-промышленным комплексом и как их преодолеть?
— Самый опасный вызов — это коррупция. Оборонная промышленность во время войны — это привлекательная сфера для коррупционеров, потому что многие преступления и нарушения можно скрыть, ссылаясь на секретность. Считаю, что коррупцию в оборонных закупках нужно приравнять к мародерству во время войны и ввести более жесткое наказание за такие преступления. Секретность и коррупцию нужно разделить — создать закрытые механизмы проверки оборонных заказов, если нужно — привлечь иностранных партнеров.
Второй вызов — это недостаточное внимание высшего политического руководства Украины в мирное время к проблемам развития ВСУ и украинского ОПК. Последствия такого отношения мы сейчас видим на фронте и во время ракетно-дроновых атак на наши мирные города. После войны необходимо на законодательном уровне закрепить: для президента, правительства и парламента вопросы обороноспособности должны стать приоритетными.
Еще один вызов — традиционно второстепенное отношение власти к развитию науки. Именно научно-технические новации лежат сегодня в основе передовых разработок украинских оружейников. При должном внимании к науке наш ОПК сегодня был бы на качественно ином уровне.
Качество государственного управления (в т.ч. планирования) в оборонной сфере сегодня не выдерживает никакой критики. Очень медленно, очень забюрократизировано, иногда просто тупо и непонятно. Крайне низкое качество менеджмента снижает наши возможности противостоять врагу на фронте и в целом ухудшает обороноспособность Украины. Например, у нас сегодня нет единого центра принятия решений по производству дронов. Каждое ведомство работает отдельно, из-за чего в целом на дронные программы тратится на порядок больше средств, чем необходимо. Нет унификации связи, средств наведения, навигации, дроны часто дублируют друг друга. Унификация воздушных беспилотников даст возможность как можно скорее осуществить масштабирование их производства.
О кредитовании я уже говорил. По разным оценкам, 50-60% производственных мощностей отечественного ОПК в настоящее время простаивает, в то время как банки получают сверхприбыли на депозитных сертификатах НБУ и ОВГЗ. Грамотное направление банковского капитала на кредитование оборонных предприятий поможет и фронту, и бюджету (через экспорт оружия), но для этого нужно открыть экспорт и либерализовать рынок вооружений.
«Возможно, ближе к зиме мы увидим первые удары украинской баллистикой»
— Что у нас с ракетной программой? Когда мы наконец увидим, как десятки украинских баллистических ракет атакуют цели на территории России?
— Что касается украинской баллистики, точно известно, что в мае 2025 года состоялись успешные испытания. Следовательно, можно считать, что она запущена в серию. Далее могут быть другие серии, по мере совершенствования ракеты. На изготовление первой «товарной» партии ракет может уйти от нескольких месяцев до полугода, это зависит от многих факторов. Таким образом, можно предположить, что ближе к зиме мы увидим первые более-менее массовые атаки украинской баллистикой. Если состоится как минимум десять успешных запусков серийных ракет, то их производство можно будет масштабировать от десятков до сотен.
— Официально известно, что президенту пообещали изготовить 3 тыс. ракет до конца этого года...
— Если речь идет о крылатых и баллистических ракетах, я сомневаюсь, что это будет сделано из-за ряда обстоятельств, о которых я говорил выше. Если же считать малые компактные ракеты, такие как «Паляница», «Трембита», «Пекло» и «Барс», то план в 3 тыс. штук может быть перевыполнен.
— Какая стратегия украинских ракетных ударов по России, по вашему мнению, может быть успешной?
— По моему мнению, оптимальной является стратегия комбинированных ударов: сначала применяются ударные дроны, затем малые компактные ракеты, а в конце — крылатые и баллистические ракеты. Первые две волны истощают ПВО противника, а большие ракеты — выполняют поставленную задачу. Здесь важно отметить, что речь идет исключительно об ударах по военным объектам на территории РФ. Украина, в отличие от России, не бьет намеренно по мирному населению и гражданской инфраструктуре.
— О какой дальности украинской баллистики мы можем говорить сегодня?
— На первом этапе создания украинской баллистической ракеты предусматривалась дальность до 500 км из-за обязательств, которые взяла на себя Украина, как участник режима контроля за ракетными технологиями. После начала полномасштабного российского вторжения, указанные ограничения потеряли актуальность. Поэтому логично предположить, что украинские ракетостроители работают над увеличением дальности нашей баллистической ракеты.
Технически увеличить дальность можно за счет, например, установки более мощного двигателя, использования более эффективного ракетного топлива, или уменьшения боевой части. Сообщалось, что наша баллистическая ракета имеет боевую часть в 480 кг. Для сравнения: боевая часть новейшей американской ракет Precision Strike Missile имеет боевую часть всего 91 кг, ее предшественница, ракета ATACMS — 227 кг. При этом мощность американских ракет не уступает украинским аналогам. Как видим, здесь есть куда двигаться для увеличения дальности.
Не стоит недооценивать украинскую школу ракетостроения. Во времена СССР наши специалисты делали стратегические межконтинентальные ракеты, способные поражать цели на расстоянии 12 тыс км. Уверен, через несколько лет Украина будет иметь баллистику на 1-1,5 тыс км. Это вполне достижимая цель.
— В последнее время РФ перешла к тактике массированных шахедно-ракетных ударов по отдельным украинским городам. Таким ударам подверглись Киев, Одесса, Харьков, Днепр, Запорожье, Луцк. Как нам защитить гражданское население от такого террора? Если с «петриотами» все более менее ясно (большая политика), то как наладить эффективное противодействие «шахедам»?
— Первое, самое главное — это дроны-перехватчики. Нужно максимально быстро масштабировать их производство. Для этого необходимо мобилизовать все государственные структуры. Не только Минобороны, но и МИД, МВД, СБУ, ГУР МО и СВР. Возможно стоит обратиться к крупному бизнесу с призывом инвестировать в масштабирование производства дронов-перехватчиков. Соответственно, нужно создать бизнесу максимально благоприятные условия работы, минимизировать бюрократию и коррупцию. Предприниматели будут иметь здесь свой интерес, ведь российские атаки разрушают ежедневно несколько предприятий.
Также нужно значительно расширить сотрудничество с иностранными компаниями по производству дронов-перехватчиков. Недавно Украина подписала такое соглашение с одной из американских компаний, а Германия согласилась финансировать производство мощных перехватчиков «фламинго».
Второе направление работы — легкомоторная авиация, которая может достаточно эффективно противодействовать «шахедам». Нужно при участии ВСУ договариваться с европейскими компаниями, чтобы нам передали/продали определенное количество легкомоторных самолетов. Бразилия производит очень интересные легкие штурмовики Super Tucano, которые хорошо себя зарекомендовали в локальных военных операция по всему миру. Стоимость одного такого самолета $9-14 млн. Не так дорого, учитывая убытки от террористических атак РФ.
Также, по моему мнению, для отражения «шахедных» атак нам следует активнее использовать вертолеты, в частности, в качестве носителей дронов-перехватчиков. В целом, важно понимать, что против «шахедов» нет «волшебной пилюли». Эффективной может быть только развитие многоэшелонированной системы, в основе которой — комплексное использование всех доступных нам средств.
Честно говоря, из-за некачественного государственного менеджмента мы несколько прозевали экспотенциальный рост интенсивности российских дроновых атак на украинские города. Если в ближайшее время будут приняты все необходимые решения и привлечены все возможные ресурсы, до конца года небо над городами может стать безопаснее. Все зависит от нашей самоорганизации.