У нас внезапная отставка предправления Нацбанка (стр. 20) и в связи с этим грандиозный скандал, небольшой подскок курса гривны, провал размещения 12-летних еврооблигаций на 1,75 млрд. долл. (стр. 7).

Как-то вечером в среду (1 июля) главу правления НБУ Якова Смолия позвали для разговора в офис президента. Разговор закончился весьма нервным заявлением главного банкира страны об отставке по собственному желанию.

Читай также: "Это - протест, красная линия": Глава НБУ Смолий выступил в Верховной Раде

У нас в стране глава правления НБУ имеет иммунитет от увольнения на 7 лет – в случае Смолия это с 2018 по 2025-й. Последнее число – важно, это на следующий год после очередных президентских выборов и очередных выборов в Раду. То есть главбанкира могут уволить только в случае уголовного преступления, по состоянию здоровья, по собственному желанию, в случае (не приведи, Господи) смерти. Все. И тут есть деталь: примерно месяц назад Яков Смолий в интервью говорил, что уходить никуда не собирается.

Поскольку никаких деталей по поводу так называемого политического давления не было озвучено, попробую вспомнить, что там было нового по сравнению с маем, когда планов об уходе и в помине не было. Итак, что было:

  1. Несколько заявлений совета НБУ о том, что надо б не зацикливаться на удержании сверхнизкой инфляции, а обратить внимание на восстановление экономического роста.
  2. Одобрение Верховной Радой так называемого антиколомойского закона, которым полномочия НБУ расширены до океанских размеров.
  3.  Прокатили кандидатуру Олега Чурия, которому совет НБУ должен был по представлению Смолия продлить срок полномочий.
  4. В Конституционном Суде возобновили рассмотрение представления о неконституционности закона о системе гарантирования вкладов физлиц.

В общем – ничего неэкстраординарного. Что могло произойти на самом деле? Какие варианты:

  1. Яков Смолий просто устал в условиях коронакризиса. И хотел бы уйти на отдых.
  2. Наличие угрозы уголовного преследования лично главы правления НБУ или членов его семьи.
  3. Что-то еще.

Ни о чем из этого и ничего по поводу политического давления в выступлении Смолия в Раде 3 июля и во время ответов на вопросы сказано не было. Он только заявил, что его демарш – это сигнал об угрозе независимости Нацбанка, и он уходит с высоко поднятой головой. Ну и вспомнил о пикетах под НБУ, а также у его дома и домов его заместителей. И еще о дискуссиях на совещаниях. Если это давление, то кто-то путается в определениях.

Читай также: Отставка Смолия: Опубликована еще одна скандальная переписка

И поэтому ожидаемыми выглядят реакция рынка и раздражение многих, в том числе и автора этой колонки.

Попробую пояснить. Господин председатель правления получил по итогам 2019 года зарплату в сумме 4,46 млн. грн., кроме того, в его пользу внесли в негосударственный пенсионный фонд НБУ 117 тыс. грн. И все это за счет налогоплательщиков. У него иммунитет от увольнения на 7 лет. И полномочия финансового диктатора.

Нет вопроса – нужны ли настолько мощный социальный пакет и такие полномочия. Но при этом нужно отдавать себе отчет в том, что это все не просто так: за это должно быть заплачено высокой ответственностью главы правления НБУ за действия и бездействие.

Читай также: Отставка Смолия не сможет обвалить гривну - Гетманцев

Мы заплатили за нервный демарш главы Нацбанка почти двумя миллиардами долларов, которые точно пригодились бы в нынешнем году и в двух следующих. Первое: 1,75 млрд. долл., которые Украина не получила по евробондам. И еще около 200 млн. долл., которые НБУ бросил на гашение паники на межбанковском рынке 2 июля.

Ну и ответственность за то, что на место отчаявшегося главы правления могут усадить, скажем мягко, противоречивую фигуру.

Пока же со стороны выглядит так же, как спич пожарного «Хорошая у меня работа, а как пожар – хоть увольняйся».