Объявленные 22 октября санкции администрации Дональда Трампа против российских нефтяных компаний стали жестким шагом Вашингтона в этом секторе за последние два года. В черный список Министерства финансов США попали государственная корпорация "Роснефть", частный холдинг "ЛУКОЙЛ" и более тридцати их дочерних структур.

Под удар попали не только производственные, но и логистические звенья – обеспечивающие добычу, транспортировку и морской экспорт сырой нефти, то есть фактическую финансовую артерию российского бюджета.

Среди компаний, подвергшихся ограничениям, фигурируют Lukoil Perm LLC, Lukoil West Siberia LLC и Lukoil Kaliningradmorneft – три ключевых филиала, отвечающих за добычу нефти в основных бассейнах страны.

Итого они ежегодно перерабатывают более 40 млн тонн сырья, или около 15 % общей российской добычи. В санкционный список также внесен Куйбышевский нефтеперерабатывающий завод, который имеет мощность более 7 млн ​​тонн и обеспечивает горючим центральные регионы России, а также Rosnefteflot и Prime Shipping – операторов танкерного флота, контролирующих перевозку нефти через Новороссийск, Приморск и Калининград.

По оценкам партнеров Razom We Stand, аналитиков CREA, именно эти компании обеспечивают около трети морских перевозок российской нефти, что дает Кремлю минимум 1,5-2 млрд долларов дохода в месяц.

Реакция рынка была мгновенной. На Московской бирже акции "ЛУКОЙЛа" упали на 3,4%, а "Роснефти" - на 4,1% в течение первых часов после объявления.

Индекс Мосбиржи просел почти на 1,7%, обесценение капитализации обеих компаний совокупно превысило 12 млрд. долларов.

Аналитики брокерских домов Finam и БКС отмечают, что краткосрочная волатильность обусловлена, прежде всего, опасениями относительно возможной блокировки долларовых операций, потери страхового покрытия от международных P&I Clubs и удорожания фрахта танкеров.

На глобальном уровне санкции вызвали другую реакцию – цены на нефть резко возросли.

Уже вечером 22 октября котировки Brent поднялись на 4%, до 64 долларов за баррель, а WTI – до 60,65 доллара.

Это самый дневной рост за последние два месяца. Эксперты объясняют такую ​​динамику «эффектом ожидания»: трейдеры закладывают в цены риск сокращения российского предложения, даже если физические объемы экспорта пока не изменятся.

Но при этом цена на Urals, основной сорт российской нефти, как видите из графика, пока не сильно растет с 54 до 57.

По данным Международного энергетического агентства, Россия сейчас снабжает около 7,2 млн баррелей в день, то есть около 10% мирового экспорта, и даже незначительное сокращение этого потока может существенно поднять цены.

Долгосрочные последствия для российских компаний выглядят гораздо серьезнее. Новые ограничения означают потерю доступа к большинству западных финансовых инструментов и технологическим сервисам.

А это очень любопытно. Ведь за 3 года войны американский нефтесерис SLB (бывший Шлюмберже) не то что не ушел из России – он даже расширил свою деятельность! Вопреки усилиям и давлению НГО (Business 4 Ukraine), дипломатов и отдельных конгрессменов.

Важно - SLB является ведущим мировым поставщиком технологий горизонтального и гидроразрывного бурения (fracking, directional drilling), позволяющими повышать дебит скважин и разрабатывать труднодобывающие пласты - в частности, в Западной Сибири и Арктике, где естественное давление в пластах низкое.

К тому же компания обеспечивает цифровые сервисы геофизического моделирования и мониторинга месторождений – программные комплексы Petrel, Techlog и DELFI, позволяющие моделировать залежи в 3D-формате, определять оптимальные точки бурения и управлять процессом в режиме реального времени.

SLB поставляет насосно-компрессорное оборудование, системы цементирования, каротажные приборы и технологии вторичной добычи (enhanced oil recovery), без которых невозможно поддерживать стабильную добычу на старых месторождениях.

И наконец, важно, что SLB имеет уникальные технологии для шельфовых и арктических операций, включая автономные подводные буровые модули и аналитические системы контроля давления - то, что российские компании не могут самостоятельно производить.

Вот почему даже частичное присутствие Schlumberger в России означало сохранение технологической «кислородной подушки» для отрасли.

Так что моя личная надежда - наконец SLB из России уберут!!!

Запрет на транзакции через американские банки блокирует расчеты в долларах, а отказ страховых клубов от покрытия российских танкеров может сделать транспортировку более дорогой на 15–25 долларов за тонну. Но здесь не все так просто – доллар при расчетах с КНР и Индией уже давно не используется. А страховка производится не в западных компаниях.

По оценкам аналитиков Oxford Energy Institute, даже частичная блокировка финансовых и логистических каналов может снизить нефтяные доходы России на 80–100 млн долларов в день, что составляет примерно 30–35 млрд долларов в год.

Для сравнения, в 2024 году экспорт нефти и газа принес российскому бюджету около 240 млрд. долларов, или 38% всех государственных доходов.

Российские экономисты более осторожны в прогнозах оценивают прямые логистические потери в 5–7 млрд долларов в год, однако признают, что реальная цифра может быть выше, если ЕС и Великобритания синхронизируют свои санкционные списки с американским.

Несмотря на громкость решения, эксперты, как в США, так и в Европе, признают его ограниченный характер.

У Rosneft и Lukoil давно нет прямых контрактов с американскими контрагентами, а большинство их экспортных соглашений обслуживаются через банки в Китае, Индии, ОАЭ и Турции.

Без введения вторичных санкций против покупателей российской нефти – прежде всего индийских и китайских нефтепереработчиков – новые ограничения будут оставаться скорее политическим сигналом, чем экономическим ударом.

В то же время эффект санкций носит разнонаправленный характер.

С одной стороны, потенциальное сокращение объемов продаж может постепенно ограничить экспортные доходы России, особенно если вторичные санкции усложнят логистику для «теневого флота».

Кроме того, уже имеющийся рост цен на нефть может частично или даже полностью компенсировать потери в объеме экспорта.

По подсчетам Bloomberg Energy Intelligence, повышение средней цены Brent на 4 доллара при сохранении нынешних объемов экспорта приносит России дополнительно около 28 млн долларов ежедневно – сумма, которая может нивелировать первоначальное влияние санкций в краткосрочной перспективе.

Таким образом, шаг Вашингтона скорее предупредительный жест, демонстрирующий готовность США вернуться к более активной санкционной политике в сфере энергоресурсов.

Реальное влияние станет ощутимым только в том случае, если Соединенные Штаты смогут убедить своих союзников присоединиться к ограничениям, а также введут контроль за покупателями российской нефти за пределами «большой семерки».

В противном случае новые санкции рискуют остаться лишь символическим упоминанием о том, что финансовая и логистическая изоляция России остается незавершенной.