Татьяна Ивановна Ефименко, заместитель министра финансов Украины побывала на онлайн-конференции сайтов dengi.ua и kp.ua 22 октября 2010 года.
- Вы коснулись взаимоотношений бизнеса и государства, хотелось бы вспомнить о такой структуре, как налоговая милиция, к которой очень много претензий у наших украинских предпринимателей. Неоднократно уже просили вообще ликвидировать такой орган. И видно по последним событиям, вы, наверное, в курсе, когда месяц назад буквально возникла стрельба и штурм налоговой милиции в Запорожье. Все-таки, каковы ближайшие перспективы этого органа? Он, по сути, репрессивный. Налоговая милиция – это люди с оружием, ходят собирать налоги.
- Я могу сказать о том, что проанализировав мировую практику, -у нас была такая последняя возможность ознакомиться с мировой практикой и внедрением ее в переходные экономики, - у нас была в августе нынешнего года, когда мы побывали под руководством господина Тигипко в Грузии с тем, чтобы сориентироваться в том, как работают государственные органы и как регулирует налоговое законодательство взаимоотношение с бизнесом.
Вот, скажем, в Грузии модель построена таким образом, что так называемая финансовая полиция вообще существует при Министерстве финансов и этот орган объединил в себе все составляющие, которые связаны с необходимостью расследования так называемых финансовых махинаций, финансовых преступлений и т.д. Я думаю, ни у кого не вызовет сомнения в том, что в стране, в которой 40% в тени, безусловно, силовое звено вообще должно быть. Это совершенно очевидно и понятно, такие органы существуют практически во всех странах мира.
Как этот орган должен называться, как он должен себя вести, как его действия должны сочетаться с действиями, например, налоговых инспекторов – да, я абсолютно согласна, что и эта сфера требует очень серьезных изменений. И я думаю, что в следующих этапах налоговой реформы это событие обязательно произойдет.
Какой должна быть налоговая милиция, по-моему, или финансовая полиция, или налоговая милиция, или как бы она не называлась. Во-первых, это должны быть высокопрофессиональные люди, прежде всего. Во-вторых, это должен быть орган, который больше занимается не стрельбой и погонями, а который занимается глубочайшей аналитикой, который располагает информацией, из доступных, прежде всего, источников и специальных – по мере необходимости контакта с соответствующими источниками. И на основе так называемой в Европе и в мире так называемой «рискоориентированной модели расследования налоговых и финансовых преступлений», должны действовать следующие правила, которые, на мой взгляд, должны быть декриминализированы. В том плане, что если, например, кто-то будет добросовестно заблуждаться в том, что «Почему бы и не найти более оптимальную модель уплаты налогов, если мы знаем о том, что тот парень не платит налоги. Почему я не могу быть таким, как он?» То есть, это нормальное поведение нормального человека.
Поэтому я считаю, что органы финансового расследования первый шаг - они должны просто дать человеку сигнал и мэсседж – подсказать о том, что будет правильно, если вы, уважаемый господин, будете платить. Если он второй раз нарушил закон, то дать ему возможность заплатить. Но если уже третий раз нарушит, тогда должны вступать уже специальные методы.
Это мое твердое убеждение, какой должна быть эта модель, после того, как я изучила, как это происходит в Европе и мире. И поверьте мне, что на третьей ступени то событие, о чем вы говорите, в Бердянске или в Запорожье, оно ни в какое сравнение не идет с тем, как действуют органы силовые финансовые органы на Западе. Они не стреляют и не бегают ни за кем. Там жестче, все намного жестче.
Полный текст онлайн-конференции "Новый налоговый кодекс Украины"
