Новая горячая фаза израильско-иранской войны — это не только попытка Тель-Авива уничтожить ядерную программу Тегерана, вместе с ПВО и складами крылатых и баллистических ракет. Какими бы сокрушительными ни были удары Израиля, если Иран сохранит большую часть экономического потенциала, то со временем сможет восстановить свои ядерные и военные мощности. Это хорошо понимают не только в Тель-Авиве, но и в Вашингтоне и Пекине.
Нефть — главная кормилица Ирана
Нефтяная промышленность остается ключевой опорой экономики Ирана. По данным Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), в январе 2025 года исламское государство добывало 3,2 млн баррелей нефти в день, что сопоставимо с уровнем 2024 года и больше, чем 2,8 млн в 2023 году. По оценкам Trading Economics, в апреле-мае объемы добычи выросли до 3,3 млн баррелей в сутки. В целом в 2025 году Иран стал третьим по величине производителем нефти среди стран-членов ОПЕК.
Как пишет Iran International со ссылкой на Центральный банк Ирана, в течение последних 3-4 лет именно нефтяная отрасль была главным двигателем экономического роста исламского государства. В частности, в 2024 году среднесуточный экспорт иранской нефти составил 1,6 млн баррелей — на 34% больше, чем в 2023-м, и вдвое больше, чем в 2022-м. Эти показатели почти совпадают с цифрами Базы экономических данных Федерального резервного банка Сент-Луиса (FRED) — 1,48 млн баррелей в день в 2024 году против 1,4 млн в 2023-м и 905 тыс. в 2022-м. FRED также отмечает, что в 2025 году средний суточный экспорт составляет 1,5 млн баррелей, тогда как правительство Ирана стремится довести его до 1,85 млн.
Таким образом, даже несмотря на жесткие санкции США, Иран ежедневно производит и экспортирует миллионы баррелей нефти. Впрочем, как отмечает в комментарии для Dengi.ua экономист, профессор Киево-Могилянской бизнес-школы Алексей Геращенко, Иран все равно не может похвастаться существенными экономическими достижениями. По его мнению, неэффективное централизованное управление и идеи исламского фундаментализма обуславливают второстепенную роль экономики в государственной политике.
«Не имея развитого внутреннего производства, Иран крайне зависим от международной торговли. Он экспортирует нефть, оружие, которое мы, кстати, видим над собственными домами, а также красную икру. В этой стране даже легализована торговля человеческими органами. Цифры ежегодного экспорта оцениваются в более чем $150 млрд, а основными партнерами, закупающими иранскую продукцию, являются Китай, Индия, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Россия и Япония», — отмечает Геращенко.
Следует отметить, что серьезных результатов по экспорту нефти за последние годы Иран достиг прежде всего благодаря Китаю — главному торговому партнеру исламского государства. Как пишет Управление энергетической информации США (EIA), в 2023 году Китай купил почти 90% нефти, которую экспортировал Иран. А по данным IranOilGas, уже в марте 2025 года объем поставок в эту страну достиг 1,71 млн баррелей в сутки — при среднем уровне иранского экспорта в 1,5 млн баррелей. Ни одна другая страна не закупает больше иранской нефти, чем КНР.
В 2023 году нефтяная отрасль составляла 8,6% ВВП Ирана, пишет Iran Press. А в период с марта 2024-го по март 2025-го (иранский календарный год) этот показатель достиг 24,7%, отмечает PressTV со ссылкой на Статистический центр Ирана (SCI). Это еще раз подчеркивает, что отрасль является критически важной для Тегерана и постепенно увеличивает свою долю в экономике страны.
Кроме того, экспорт нефти ежегодно остается главным источником государственных доходов. По данным Go-Globe, в 2023 году продажа нефти и газа составляла до 80% поступлений иранского государственного бюджета. В том же году, по информации EIA, Иран получил от продажи нефти около $53 млрд — на уровне 2022 года. В то же время, по словам главы таможенной службы Мохаммада Резванифара, с марта 2023 года по март 2024 года поступления составили $35,8 млрд. Центральный банк приводит другую цифру — $56 млрд. А за последний календарный год (с марта 2024-го по март 2025-го) ведомство оценивает нефтяные доходы в $67 млрд.
Болевые точки иранской экономики
Хотя цифры различаются в зависимости от источника, все они демонстрируют, что именно нефть удерживает на плаву исламское государство и его армию. Как пишет Iran International, ссылаясь на иранский законопроект о бюджете, в 2024 году правительство планировало выделить на финансирование вооруженных сил 51% (12 млрд евро) доходов от продажи нефти, 42,5% на операционные расходы и 6,5% — на «специальные проекты». Не исключено, что часть этих средств идет на ядерную программу. Кроме того, суммы прошлого года могут быть больше, поскольку, как указано выше, в период с марта 2023-го по март 2024-го исламское государство заработало $35,8 млрд. В бюджете на 2025 год, по данным Iran Focus, треть доходов от нефти ($12,4 млрд) планируется передать армии. Остальные ($33,5 млрд) будут распределены между правительством, Национальным фондом развития и Национальной иранской нефтяной компанией.
«Иранская экономика чрезвычайно зависит от доходов, которые она получает от экспорта нефти. Любые перебои с этими поступлениями будут иметь серьезные последствия», — отмечает в интервью DW Кароль Нахле, генеральный директор лондонской консалтинговой компании Crystal Energy.
Стратегическая уязвимость иранской экономики заключается в том, что ключевые объекты нефтяной отрасли расположены на поверхности, а значит, являются легкой мишенью для израильских авиаударов. Один из них — экспортный терминал на острове Харг, через который проходит почти вся иранская нефть на продажу. Как пишет AL Jazeera, терминал обрабатывает около 1,5 млн баррелей ежедневно. Учитывая данные FRED, что Иран в 2025 году в среднем экспортирует такое же суточное количество, массированный ракетно-бомбовый удар по инфраструктуре Харга может фактически остановить экспорт иранской нефти, а вместе с ним — главный источник поступлений в бюджет исламского государства.
Как пишет S&P Global, Иран также имеет один из самых мощных нефтеперерабатывающих секторов на Ближнем Востоке — около 2,4 млн баррелей в день. Он состоит из десяти заводов, крупнейшие из которых:
- Исфаханский НПЗ — 370 000 баррелей/день;
- Абаданский НПЗ — 360 000 баррелей/день;
- Завод в Бандар-Аббасе — 320 000 баррелей/день.
Вместе эти объекты обеспечивают 44% нефтепереработки Ирана. Их возможное уничтожение Израилем будет иметь катастрофическое влияние на внутренний рынок топлива и экспорт нефтепродуктов.
Также в список стратегически важных и одновременно уязвимых целей входят нефтяные месторождения Ирана. Самое большое расположено вблизи города Ахваз, имеет запасы 66 млрд баррелей и, по данным Middle East Monitor, обеспечивает добычу на уровне 800 тыс. баррелей в день. Второе по величине месторождение — в Гачсаране. Агентство Анадолу отмечает, что его запасы составляют более 52 млрд баррелей, а суточная добыча — 630 тыс. баррелей. Удар только по этим двум объектам может парализовать более 43% ежедневной нефтедобычи Ирана.
Впрочем, экономист Алексей Геращенко считает, что уничтожение значительной части экономического потенциала Ирана не обязательно приведет к росту внутренней нестабильности. По его словам, страна настолько долго существует в условиях санкций и тотальной госпропаганды, что любое ухудшение социально-экономической ситуации, скорее всего, будет представлено народу как коварные действия врагов.
«Также стоит понимать, что оказать определенную поддержку в затруднительном положении не является большой проблемой для Китая, который реализует через Иран свои политические цели. Поэтому ключевым фактором, который мог бы изменить страну, является исключительно смена режима, как это произошло в Сирии, Ливии или Ираке. Но и тогда не факт, что курс страны кардинально изменится. Не стоит недооценивать Россию и Китай, которые с высокой вероятностью будут инвестировать в сохранение Ирана в своей орбите влияния», — подытожил Геращенко.
В конце концов, даже если удары по нефтяному сектору Ирана не вызовут немедленных социальных потрясений, существенные потери основных производственных и экспортных мощностей неизбежно ударят по обороноспособности страны. Армия критически зависит от доходов нефтяного сектора. Его уничтожение не только ослабит интенсивность иранских авиаударов и остановит ядерную программу, но и оставит режим аятолл беззащитным в войне, где Израиль, похоже, готов идти до конца, или почти до конца.
Ведь, наверное, не просто так израильтяне назвали свою военную операцию против Ирана «Народ как лев». Это фрагмент из Торы — Бемидбар 23:24: «Вот, народ, как львица, встает и, как лев, поднимается; не ляжет, пока не съест добычу и не напьется крови убитых».
Ранее мы писали, что одним из наиболее серьезных рисков в условиях обострения противостояния между Ираном и Израилем остается вероятность перекрытия Ормузского пролива — стратегически важного морского коридора на Ближнем Востоке.
Также мы уже писали, что в российских дронах-камикадзе «Шахед», сбитых на территории Украины, все чаще обнаруживают SIM-карты украинских мобильных операторов.
