На Донбассе – и даже за его пределами – очень любят рассуждать о том, что экономика Востока Украины тесно связана с российской. В личных разговорах нередко можно услышать утверждения в духе "70% наших предприятий работают на российский рынок".
Этой уверенностью активно пользуются пророссийские сепаратисты. Характерным примером является сделанное ещё в мае заявление так называемого премьер-министра ДНР гражданина РФ Александра Бородая: «Все наше машиностроение, вся наша промышленность завязаны на Россию. Если будут тесные экономические связи с Россией, то и экономика ДНР будет развиваться». Фактически, представления об огромной опасности разрыва экономических связей с РФ для Донбасса стали одним из ключевых факторов, подталкивавших жителей региона к поддержке сепаратистов. Однако реалии – совершенно иные.
Совокупный экспорт товаров из Донбасса (экспортом услуг из-за его малого объёма в данном регионе можно пренебречь) составил в 2012 году 18,3 млрд. долларов США, 14,1 млрд. из Донецкой области и 4.2 млрд. – из Луганской. Экспорт в Россию составил 4,9 млрд. долларов США (27% совокупного экспорта региона), что лишь немногим превышает экспорт из Донбасса в страны ЕС, составивший 4,2 млрд. долларов США (23% совокупного экспорта). При этом летом 2013 года, задолго до Майдана, РФ начала ограничивать украинский экспорт на свою территорию. Таким образом, в 2013 году российская доля в региональном экспорте была еще ниже, чем годом ранее.
Эти пропорции практически не отличаются от тех, что в том же 2012 году были характерны для Украины в целом. В Россию тогда ушло 26% украинского экспорта, а в страны ЕС –25%. Фактически, с точки зрения внешнеэкономических связей Донбасс завязан на РФ не сильнее, чем вся остальная Украина.
Впрочем, более отсталая Луганская область зависит от российского рынка гораздо больше (43% экспорта – в сторону России), чем более развитая Донецкая (22%).
Безусловно, в официальных цифрах не учтена контрабанда, а также бизнес в приграничных районах, работающий одновременно и в Украине, и в России. Однако эти факторы локализованы у границы и не распространяются на весь многомиллионный регион. Кроме того, как контрабанда, так и значительная часть "трансграничного" бизнеса находятся в тени и не слишком зависят от изменений в торговых отношениях между государствами.
Таким образом, можно говорить о том, что особо тесная связь экспортёров Донбасса с Россией является, в большой степени, мифом.
Другое дело, что Донбасс ещё сильнее, чем другие регионы, сидит на российской нефтегазовой игле. Если импорт энергоносителей в Украине в целом составил 31% объёмов совокупного импорта, то для Донбасса эта цифра равна уже 52%! На долю же импорта из России вообще приходится 57% всего импорта в Донбасский регион (32% по Украине в целом). Фактически, Донбасс не столько зависит от РФ, сколько является рынком сбыта для российских товаров, в первую очередь – энергоносителей.
Естественно, о такой "зависимости" российская пропаганда старательно умалчивает. Вместо этого, она сосредотачивается на попытках дискредитировать сланцевый газ, большие запасы которого содержатся в регионе – ведь его добыча могла бы сделать Донбасс энергетически самостоятельным и лишить россиян столь удобного для них рынка сбыта.
Можно сделать вывод, что лекарство, необходимое Донбассу для излечения от зависимости от России ничем не отличается от того, которое необходимо для всей остальной Украины, – энергосбережение, диверсификация поставок энергоносителей и развитие собственной их добычи, включая и сланцевый газ. В каком-то особом перепрофилировании экспортно ориентированных предприятий Донецая область не нуждается – она и так торгует с Россией даже меньше, чем остальная Украина. Луганская область, более отсталая и бедная, нуждается в большей поддержке, однако на неё приходится лишь чуть более трети населения всего Донбасса.
