Руководитель госкомпании “Аграрный фонд“ Андрей Радченко лоббирует в Вашингтоне украинскую земельную реформу.
Об этом сообщают Деньги.ua.
Деньги: – Самый первый вопрос – почему в России такой интерес был проявлен к Вашей миссии в США, и почему, на Ваш взгляд, именно Russia Today была рупором?
Андрей Радченко: – Они любыми способами стараются повлиять на то, чтобы в Украине так и не было рынка земли, чтобы мы оставались слабой экономикой, а потому несамостоятельной. А грамотное снятие моратория – это акселератор не только для АПК, но и для экономики в целом. Ну и, конечно же, это – прямая конкурентная борьба. Украина сегодня седьмая в рейтинге мировых экспортеров пшеницы, Россия – первая. Отрасль сегодня едина во мнении, что к 2022-му мы можем нарастить общий сбор зерновых с 70 до 80 млн. тонн, эти 14% прироста существенно потеснят многих, в том числе Россию. Если мораторий будет снят, удастся повысить урожайность еще больше.
Читай также: Украинцам удешевят кредиты на покупку земли
Д.: – Вы заявляли о том, что Ваши визиты в США связаны с поиском партнера для возглавляемого Вами Агрофонда. О какого рода совместных проектах идет речь?
А.Р.: – Прежде всего, мы рассчитываем на новые возможности для привлечения оборотного капитала. Хочу напомнить, что мы остаемся самой прибыльной государственной компанией, несмотря на средневзвешенную стоимость капитала Аграрного фонда в 20,1%. Если сможем привлечь капитал в денежной форме – прекрасно. Если это будут какие-то поставки оборудования, посевного материала с отсрочкой платежа, в виде товарных кредитов, например, конечно, тоже интересно.
- Приходится встречаться и объяснять
Д.: – Почему американский бизнес, а также истеблишмент проявляют такой интерес к украинской земельной реформе?
А.Р.: – Американский истеблишмент смотрит на происходящее с позиции стратегического партнера Украины. Аграрная отрасль в Украине – база экономики, это – 40% валютной выручки и 18% ВВП страны. И при правильном создании рынка земли аграрный комплекс может увеличиться еще на 60–80%.
Во-первых, появится стимул инвестировать в улучшение земли.
Читай также: “Порошенко за решеткой, зависимость от Коломойского и коррупция“: Сторонники Зе высказали свое мнение
Во-вторых, пропадет риск досрочного разрыва аренды, когда вы посадили сад, виноград или другие ягодные, а вас просят освободить участок. В большинстве случаев, ваши расходы никто не компенсирует, судиться не имеет смысла. Соответственно, нам удастся восстановиться в позициях с высокой добавленной стоимостью и построить, например, в Закарпатье свою маленькую Францию, в сельскохозяйственном плане.
В-третьих, АПК, наконец-то “легализирует“ существующий у него залог в виде земли и получит доступ к финансированию. И не только внутреннему, до 60% продукции нашей отрасли по определенным сегментам поставляется на экспорт. То есть отсутствуют какие-либо валютные риски.
Также, рынок земли – это приток инвестиций.
Поэтому заинтересованность США в нашей земельной реформе объясняется, в первую очередь, усилением позиций своего партнера.
Д.: – Крупный американский бизнес как-то влияет на позиции истеблишмента относительно украинской земельной реформы? В какой форме?
А.Р.: – Нет, во всех переговорах, на всех встречах с истеблишментом никогда не упоминались названия ни одной американской компании. Говорят о бизнес-климате, об условиях в целом, о нашем видении будущего земельного рынка и позиций на международной арене.
Д.: – И о коррупции?
А.Р.: – Да. Они хотят услышать ответы из первых уст – что вообще в Украине происходит. Есть вопросы, связанные и с Аграрным фондом.
Читай также: Стало известно, при каких условиях запустится рынок земли
Приходится объяснять, что на самом деле есть два агрофонда. Первый – бюджетное учреждение, функционировавшее до 2014 года, за которым тянется шлейф уголовных дел. И есть другой Аграрный фонд – наш, в котором, могу гарантировать, абсолютно нулевая толерантность к коррупции. На тему того, как выстроить в госкомпании систему успешного корпоративного управления, которую я принес из банковского сектора (А. Радченко был председателем Индекс-банка до продажи его французскому Credit Agricole. – Ред.). Я даже сделал, находясь в Вашингтоне, специальный доклад в Atlantic Council, где рассказал, как в Украине можно построить государственную компанию с нулевой коррупцией внутри. Для многих это было открытие, настолько сильно в Вашингтоне въелся в голову людям миф о том, что все в Украине якобы коррумпировано.
Д.: – На каком уровне велся обмен мнениями?
А.Р.: – Встречались с сенаторами и конгрессменами, с руководителями USAID, OPIC, с представителями министерства продовольствия и министерства торговли.
Они, в принципе, имеют определенное представление о происходящем в Украине, но им катастрофически не хватает информации, деталей и подробностей. Их интересует, что, в частности, будет с земельной реформой, что происходит с Министерством аграрной политики, почему его объединили с другим? А не будет ли это причиной каких-то проблем с реформой?
Читай также: “Не должна быть концентрация земли“: Гончарук назвал ограничения при покупке
Д.: – То есть нужно срочно открывать Америку.
А.Р.: – В некотором роде, да.
- Реформа как она может быть
Д.: – Тогда и у нас вопрос – каков, на Ваш взгляд, формат оптимальной земельной реформы? Оптимальной для Украины, конечно же.
А.Р.: – Формат оптимальной земельной реформы должен гарантировать достижение двух целей.
Во-первых, есть решение Европейского суда по правам человека, который точно подтверждает, что мораторий на продажу земли нарушает право человека распоряжаться своей собственностью. Это право должно соблюдаться.
Во-вторых, реформа должна вовлечь в аграрный бизнес как можно больше людей, чтобы численность малых и средних фермеров, выращивающих высокомаржинальные культуры, росла. Другими словами, создать условия для появления большого количества высокооплачиваемых рабочих мест в АПК.
Поэтому режим допуска нерезидентов на рынок сельхозземли – очень важный вопрос. К слову, в Вашингтоне прекрасно понимают, что малым и средним фермерам нужны средства, чтобы выкупить земельные участки для ведения хозяйства, но эти ресурсы в Украине крайне дороги. В то же время, у нерезидентов есть как избыток капитала, так и кредиты под 3–4%.
Читай также: “Умерли бедными“: Зеленский озвучил главную цель земельной реформы
Если не обеспечить отечественному производителю на государственном уровне преимущество (в процессе приватизации, в частности. – Ред.), то в конкурентной борьбе выиграют нерезиденты. Поэтому на первые 3–5 лет важно разрешить покупать землю только внутренним операторам.
Следующий, вопрос: каким образом запустить механизм, через который фермеры все-таки получат доступ к финансированию для покупки земли.
И напоследок: нужно обеспечить формирование ценовых ориентиров. Для этого нужно взять именно государственную землю, через открытые аукционы начать продажи и тем самым обозначить ориентиры.
Д.: – А что по поводу лимитов на размер земельных владений?
А.Р.: – Недопущение чрезмерной концентрации сельхозземель – вопрос, который очень важен для нас и по поводу которого беспокоятся американские коллеги. И они, и мы в Украине беспокоимся по поводу того, что у агробаронов, в отличие от обычных фермеров, есть ресурсы для скупки как арендуемой сегодня земли, так и для расширения.
Д.: – О каких ограничениях, на Ваш взгляд, было бы оптимально вести речь?
Читай также: Яхты, многомиллионное наследство и квартира в подарок: Судьи “начудили“ в декларациях
А.Р.: – Рассматриваются варианты лимитов: от полпроцента до процента всех земель сельхозназначения Украины Полпроцента сегодня — это примерно 200 тысяч гектаров земли.
Это очень много. Но что делать тем, у кого банк земли, например, 400 тысяч гектаров? И, в основном, обрабатываемая земля ими арендуется. Вот и дилемма: ограничить 200 тысяч гектаров в собственности и 200 тысяч в аренде или не ограничивать, и пусть свободно покупают столько, сколько смогут?
Поэтому, наверное, есть смысл по всей территории Украины установить лимит от 0,5% до 1%. В пределах одной области лимит может составлять 10–15%. Если речь идет о районе, то максимум 30–35%.
Д.: – А если концентрация земли через дочерние компании или аффилированные компании? Как отслеживать?
А.Р.: – Не вижу проблем. С одной стороны, есть земельный кадастр. С другой стороны, есть в Украине реестры юрлиц с информацией об их бенефициарах. Есть Антимонопольный комитет. Так что контроль – не проблема.
Д.: – В правительстве вроде бы заявляли о возможности кредитования фермеров на специальных условиях для покупки ими земли – это, в принципе, реально?
А.Р.: – К сожалению, пока очень мало опубликовано конкретных материалов, которые можно было бы обсуждать, дополнять, вносить предложения.
Читай также: “Берега Медведчука“: Соратники нардепа захватили часть Труханова острова
Вот, например, можно организовать финансирование покупки земли фермерами на базе госпредприятия “Агрофонд“. Мы можем быть оператором по ипотеке госземли для фермеров, например на 10 или 20 лет. Под 12% годовых, как заявлял Алексей Гончарук. Надеюсь дальше – еще дешевле.
Агрофонд может и выкупать землю у собственников, которые хотят продать, чтобы цена не рухнула после открытия рынка. Для финансирования этих процессов мы можем на внутреннем рынке выпустить облигации, можем – евробонды, а с другой стороны мы получим финансовый поток от фермеров, которые платят за выкупленную землю в рассрочку. Но это – лишь одна из возможных моделей.
Д.: – А Вы коммуницируете с экспертными группами, которые работают на правительство?
А.Р.: – Да, есть рабочее общение. И мы готовы делать больше.
- Что с Агрофондом
Д.: – От приватизации земли к приватизации госкомпаний. Какова может быть судьба Агрофонда, на Ваш взгляд?
А.Р.: – У Агрофонда нет ничего, кроме здания, в котором мы находимся, столов и стульев в нем, а также команды и накопленного ею опыта.
Есть баланс: дебиторская задолженность, деньги на счету, остатки товаров на складах и элеваторах. Поэтому каждый раз при обсуждении сценария приватизации Агрофонда приходили к тому, что да, действительно есть два варианта. Первый – ликвидировать предприятие, а вырученные средства вернуть в бюджет. Вот только еще на середину прошлого года ликвидация Агрофонда оказалась бы отрицательной для государства – с учетом ранее украденных денег, выведенных через банки до 2014 года.
Читай также: Стало известно, сколько украинцев владеют землей
Второй вариант – концессия. Нужно было бы провести конкурс, определить концессионные условия, подписать концессионный договор с управляющей компанией. В этом случае государство получало бы налоги, дивиденды и место в наблюдательном совете. А управляющая компания, подписавшая договор концессии, получала бы свое вознаграждение. Тем самым отсоединили бы операционные процессы от политических.
Д.: – Какие-то крупные американские компании, которые занимаются агробизнесом, им было бы интересно такой актив получить в концессию?
А.Р.: – В концессию, думаю, да. А вот в приватизацию, к сожалению, нет. Или, к счастью, нет. Они опасаются пока.
Д.: – Вы часто напоминаете, что Агрофонд – трейдерская компания. Вы работаете, преимущественно, на рынке такой продукции, которая замечательно производится и в условиях аренды, и без реформы. Почему Вы заинтересованы в реформе?
А.Р.: – Хороший очень вопрос. Мы работаем непосредственно с фермером и научились, в отличие от банков, работать с залогом будущего урожая. Вот если бы мы могли еще и землю брать в залог, то фермер получил бы гораздо больший финансовый рычаг.
Мы заинтересованы в том, чтобы комплексно покрывать спрос фермера, понимать его бизнес. Диверсификация – это хорошо, но финансировать не продукт, а бизнес, все же, менее рискованно.
Читай также: Гончарук назвал условия продажи земли иностранцам
Д.: – Мы с вами два с половиной года назад встречались и разговаривали по поводу Агрофонда. Например, о финансировании цепочки «производство удобрений – товарный кредит фермерам – производство агропродукции». Что изменилось за это время?
А.Р.: – Мы уже увеличили объем этого бизнеса почти в два с половиной раза. У нас почти под три миллиарда гривен запасы химических удобрений для нового сезона. Суммарно активы на 1 января 2019 года у нас составляли 6,8 миллиарда гривен. Это – 2,5 миллиарда гривен заемного капитала и остальное – собственные работающие средства.
Д.: – Вы рассказывали в прошлый раз о том, что удлиняли производственные цепочки, запускали производство готовых продуктов питания, в том числе в розничной расфасовке. Что с этими программами?
А.Р.: – Да, мы стоим на полках в розничных сетях – мука, крупы. Продаем в опте муку. И экспортируем муку тоже, но пока в небольших объемах – 10 000–12 000 тонн в год.
Д.: – А в общем обороте компании экспорт какую долю составляет?
А.Р.: – Около 20%–25%. Но мы абсолютно эластичны, поэтому у нас нет валютных рисков, соответственно – хорошие позиции для привлечения капитала в США или на европейском рынке капитала.
Д.: – Трейдинг – это рискованно. В том числе с точки зрения коррупции при сделках. Как это предотвращается?
Читай также: В Украине может быть дефицит хлеба
А.Р.: – У нас есть рекомендованные документы, процедуры, которым мы должны следовать. Кроме того, у нас есть отдельный человек, уполномоченный по антикоррупционной программе – омбудсмен, как мы его называем. Он функционально подчинен руководителю компании, а административно — Министерству аграрной политики (теперь – его правопреемнику). Ну и другие инструменты, которые мне удалось привнести в компанию, имея опыт банковской деятельности. Начиная с глубокого изучения клиента, заканчивая коллегиальным принятием решений нашими рабочими комитетами. В такой схеме резко снижается вероятность коррупционного сговора. Важно и то, что нам удалось увеличить в компании среднюю заработную плату – примерно с 5000 гривен на момент моего прихода в Агрофонд до примерно 50 000 гривен по состоянию на сегодня.
Д.: – Вам удалось в общении с американскими собеседниками донести до них ситуацию, что, вообще говоря, Украина не является страной тотальной коррупции?
А.Р.: – Уверен, что да. На своем примере. Что не только силовыми способами можно бороться с коррупцией, что есть более правильные и эффективные способы – экономические.
Читайте Деньги.ua в Telegram и Facebook
Смотри также - Гончарук: Рынок земли в Украине уже есть давно, только он “серый“, мы обязаны его легализовать
