Даниил Монин – один из немногих в Украине экономических экспертов, который аргументировано критикует каждую власть, называя вещи своими именами. И пока украинцам рассказывают об очередных успехах в борьбе с коррупцией, издание Dengi.ua пробует разобраться в природе коррупционной ренты, классифицировать ее и выяснить, что необходимо сделать, чтобы коррупционеры во власти перестали паразитировать на экономике.
– В украинских СМИ и социальных сетях, когда речь идет о коррупции, можно услышать словосочетание «коррупционная рента». Оно кажется интуитивно понятным, однако, по мнению издания Dengi.ua, нуждается в уточнении. Как вы считаете, что такое коррупционная рента и какие ее виды присутствуют в Украине?
– С экономической точки зрения рента – это доход с капитала, ценных бумаг, имущества или земли, не требующий от получателя предпринимательской деятельности. Рента же коррупционная – это рента должностных лиц, которые используют свою должность для личного обогащения. По моему мнению, в Украине можно классифицировать шесть видов коррупционных рент. Первая – это контроль за государственными предприятиями и выдачей лицензий. Вторая – покупка товаров и услуг через бюджет. Третья – завышение стоимости обслуживания взятых кредитов, это больше касается Минфина. Четвёртая – регуляторная рента. Пятая – рента с теневого экономики. Шестая – неприкрытый бандитизм с использованием функций государства.
"Члены набсоветов получают астрономические зарплаты и за это «не замечают» шалости топ-менеджмента"
– Давайте подробнее поговорим о каждой коррупционной ренте в отдельности, как она формируется и кто является ее конечным бенефициаром. Уверен, это будет интересно нашим читателям…
– Первая – рента от контроля за государственными предприятиями. Украинские правящие элиты практически всегда договаривалась, кому достанется какое предприятие, и кто будет контролировать какие сектора экономики. Своеобразный теневой коалиционный договор между силами, которые влияли на формирование правительства и работу отдельных министерств. Этим договором определялось, сколько ренты будет поступать с конкретных предприятий и как она будет распределяться между интересантами.
Сегодня на госпредприятиях работают наблюдательные советы, где заседают «заслуженные пенсионеры» из западных стран. Если вы думаете, что это как-то мешает украинским элитам получать коррупционную ренту, вы сильно ошибаетесь. Члены наблюдательных советов получают астрономические зарплаты и за это «не замечают» всякого рода шалостей топ-менеджмента. Вспомните как было в «Нафтогазе», когда руководство компании выписывало себе премии в десятки миллионов долларов. Контроль заинтересованных элит над госпредприятиями продолжается, несмотря на бодрые отчеты власти о снижении уровня коррупции в госсекторе, а значит продолжается грабеж украинского государства.
– Как работает коррупционная рента в публичных закупках? Как известно, в Украине есть система «Прозорро», которая признана успешной в том числе нашими западными партнерами. Внедрение этой системы объективно привело к снижению коррупции в сфере закупок…
– С приходом «Прозорро» коррупции в публичных закупках стало меньше, но коррупционная рента не исчезла. Причем, ее масштабы до сих пор значительные. Не в последнюю очередь из-за того, что украинское государство закупает относительно многого товаров и услуг. Для сравнения: в США объем таких закупок составляет 6-7% ВВП в год, в Украине – 10% ВВП. Возможно, после окончания войны, эта цифра уменьшится, но не уменьшиться желание руководителей госструктур и госкомпаний «зарабатывать» на тендерах.
Стандартная схема реализации коррупционной ренты в публичных закупках заключается в том, что лица, принимающие решение, зачастую используют свои же конторы или действуют по предварительному сговору с руководителями конкретных компаний. И та и другая сторона хорошо знают, как обмануть «Прозорро». В результате под видом прозрачности тендеров получается легализированный «распил» денег, выделяемых на закупки.
Часто тендеры готовят под конкретного продавца. Даже если вдруг побеждает «неугодная» компания, ей создают невыносимые условия работы, чтобы в итоге не платить деньги или разорвать контракт. Со «своими» компаниями противоположная ситуация: тут вам и необоснованно высокие предоплаты, и завышение стоимости услуг. Вспомните хотя бы «яйца по 17 грн». На местном уровне аналогичная ситуация: «свои» компании кладут плитку, занимаются ремонтами, прокладывают дороги, строят, предварительно «выиграв» соответствующие тендеры в «Прозорро».
– Согласно вашей классификации, завышение стоимости обслуживания заимствований – третий вид коррупционной ренты. Честно говоря, не помню, чтобы кто-то из чиновников от госфинансов понес ответственность за подобные нарушения/преступления. Насколько актуальна эта проблема сегодня, в условиях войны?
– Коррупционная рента, связанная с обслуживанием долгов, начала процветать где-то после 2015 года, после аферы с «варантами Яресько». Тогда украинцам сказали, что в результате реструктуризации Украине спишут часть внешнего долга, однако по факту была организована рентная схема, привязанная к росту украинской экономики. И вопрос не только в обогащении держателей варрантов, а еще и в том, какие «бонусы» за такое антиукраинское решение могли получить ответственные руководители с украинской стороны.
Очень сомнительная, с моей точки зрения, была ситуация с заимствованиями перед войной. Тогда правительство размещало евробонды по 8-10% годовых. Это было неоправданно дорого, что вполне может навести на мысль о наличии возможного коррупционного отката. Аналогичная схема сейчас работает с депозитными сертификатами НБУ. Регулятор формирует завышенную ставку, которая дает возможность банкам получать сверхдоходы, а государство получает более высокую стоимость обслуживания внутреннего долга.
Раньше депозитные сертификаты были фактически деньгами последней надежды. Используя их, банки могли заморозить деньги, не выданные в виде кредитов бизнесу, под 2-3%. Сейчас при учетной ставке 15,5% НБУ готов платить банкам, купившим депозитные сертификаты, по ставке 19%. Согласно отчету Нацбанка, чистая прибыль банков по итогам первого квартала 2025 года составила 50 млрд грн, с такими темпами по итогу года она может вырасти до 250 млрд грн. Кроме того, банки активно зарабатывают на ОВГЗ, где, на мой взгляд, ставки доходности также необоснованно завышены. Я практически уверен, что кто-то носит в НБУ «зеленые чемоданчики», чтобы схема на сертификатах и ОВГЗ процветала, и «доила» бюджет на сумму 100-300 млрд грн ежегодно.
"Бизнес понимает, что сегодня легче договорится, чем идти против власти"
– На 34-м году независимости бизнес продолжает жаловаться на проблемы с регуляторкой. Такое впечатление, что это одна из любимых тем украинских чиновников, хотя власть постоянно рапортует об успехах в упрощении ведения бизнеса в Украине. Что можете сказать по так называемой регуляторной ренте?
– По моему мнению, регуляторная рента – это настоящий бич нашей экономики. Практически любое ведомство создает свои требования и пытается «засунуть» в законодательство штрафы для бизнеса за их невыполнение. Нередко требования практически невыполнимые, как, например, в сфере охраны труда. Понятное дело, что если ты легально платишь штрафы, то доходы идут в бюджет, но чиновники предлагают вариант «договориться», чтобы не платить или заплатить меньше. Причем штрафы специально делаются большие, чтобы мотивация не платить, а «договориться» была выше. В этом смысле система регулярных проверок бизнеса по сути является системой взимания коррупционной ренты.
Чем больше ты на свету, тем больше к тебе внимания проверяющих, и тем выше давление, чтобы ты заплатил ренту, иначе чиновники создадут бизнесу проблемы. Некоторые компании, чувствуя, что не могут выполнить все требования государства, и не желая платить ренту, уходят в тень. Таким образом формируется мощный пласт теневой экономики.
– А после перехода в тень начинается теневая рента?
– Точно так, на теневой стороне бизнес ждут не чистые на руку налоговики, правоохранительные органы, силовики и таможенники, которые за право работать в тени и получать прибыль назначают свою теневую ренту. Яркие примеры – сигаретный бизнес и контрабанда товаров из-за границы без уплаты НДС и акцизов.
Статистические данные показывают, что сборы НДС во время войны ниже плановых и довоенных. Хотя есть два фактора, которые теоретически должны были влиять в обратную сторону: 1) потребление домохозяйств выросло, так как люди проедают запасы; 2) возмещение ДНС из-за падения экспорта упало с 3-4% ВВП до 2% ВВП, но результат сборов плохой. И блокировки НДС-накладных только вредят и формируют дополнительную коррупционную ренту.
– Теневая рента выглядит как сестра-близнец последнего вида коррупционной ренты по вашей классификации – неприкрытого бандитизма под прикрытием функций государства. Мы говорим про «маски-шоу», рейдерство и рэкет со стороны людей в погонах?
– Все перечисленное вами в отношении бизнеса имеет место. К сожалению, война не стала фактором ограничения беспредела против предпринимателей. Недавно слышал такой пример: одна из спецслужб конфисковала у предпринимателя оборудование, после чего владелец компании получил послание – если в течение недели не привезешь $350 тыс, оборудование не вернут. Другой пример: на одну из заправок приехали полицейские и говорят, дайте нам 20 тыс грн иначе мы устроим вам проблемы. По сути, бизнес сегодня сталкивается с чистым бандитизмом со стороны тех, кто дал присягу защищать закон и справедливость. Лихие 90-е давно прошли, единственной влиятельной ОПГ в Украине осталось государство в лице коррумпированных правоохранителей и силовиков. Конца и края всего этого бардака не видно.
– Как изменилась коррупционная рента в Украине с начала большой войны?
– Вначале ренты стало меньше, так как все чиновники и часть силовиков разбежались, проверок не было. Однако затем, когда стало ясно, что Украина устояла, коррупционеры вернулись, а с ними вернулась и коррупционная рента. Новые теневые потоки были сформированы за счет тех, кто хотел уклониться от мобилизации и/или незаконно выехать из страны, несмотря на ограничения военного положения. Еще одно изменение коррупционной ренты связано с введением санкций против компаний и физических лиц, в том числе граждан Украины. Лично для меня не все из введенных санкций выглядят понятными и обоснованными. Наверное, лучше всего этот вопрос обсудить после окончания войны, потому что сегодня полная информация по данной теме недоступна.
В целом, по-моему, власть стала значительно жестче. Посмотрите хотя бы на бизнес-ассоциации и бизнес-объединения, их голос не звучит так громко, как следовало бы на фоне творящегося беспредела против бизнеса. А все почему? Потому что они понимают, что сегодня легче договорится, чем идти против власти. Несогласных могут ждать внеплановые проверки и куча других напастей. Спасает, пожалуй, только публичность. Например, на владельца Монобанка Гороховского непросто «наехать», а на никому неизвестного бизнесмена средней руки – легко. Поэтому в условиях, когда власть почти в открытую ориентирована на получение коррупционной ренты, тишина не всегда может уберечь бизнес от внимания коррупционеров от государства.
– Во сколько вы оцениваете годовой объем коррупционной ренты в Украине?
– Точные расчеты провести довольно сложно. По моим оценкам, коррупционная рента ежегодно стоит Украине не менее 5% ВВП, в цифрах 2024 года – это 400 млрд грн.
"Украина начнет терять людей, разочарованных в отсутствии перспектив"
– Что нужно сделать, чтобы эти деньги пошли не в карманы заинтересованных чиновников и «своих» бизнес-структур, осваивающих бюджетные средства, а были инвестированы в развитие оборонного, экономического и человеческого потенциала Украины?
– С моей точки зрения, для этого нам нужна перезагрузка, в частности, новый парламент, готовый упрощать законы и убирать лишние регуляции. Также нам нужен новый Налоговый кодекс, значительно упрощенный, который минимизирует влияние силовиков на бизнес. В этой же логике необходимо расформировать всякие «бэбы» вместе с подразделениями силовых структур, контролирующих экономику. В дополнение ко всему необходимо минимизировать государственные расходы и минимизировать присутствие государства в экономики (кроме сектора обороны). И, наконец, нужно начать реально сажать коррупционеров, на длительные сроки, чтобы снизить привлекательность коррупционной ренты среди госчиновников. Что касается проверок бизнеса, то я бы их вообще отменил. Альтернативный вариант – отменить все проверки на 5 лет и радикально урезать бюджеты всем проверяющим структурам, а большинство вообще закрыть.
– По вашему мнению, насколько эффективным будет восстановление экономики Украины при сохранении нынешней системы коррупционной ренты?
– Экономика – самовосстанавливающийся механизм, поэтому так или иначе она будет восстанавливаться, приспосабливаясь к существующим реалиям. Вопрос, конечно, в скорости и качестве такого восстановления. Тем не менее, если нынешний коррупционный консенсус сохраниться, Украина начнет стремительно терять людей, окончательно разочарованных в отсутствии перспектив. Миграция населения, на мой взгляд, может стать самой большой проблемой для послевоенного восстановления экономики. Люди будут уезжать, если поймут, что даже большая экзистенциальная война с россией не смогла изменить стремление правящих элит получать коррупционную ренту. Элиты должны выбрать: спасать Украину или положить в карман еще несколько миллиардов долларов, а через несколько лет потерять не только потоки, но и страну.
Вячеслав Калугин – шеф-редактор Dengi.ua
